Une vie

Это очень странное Рождество. В нём как-то маловато оптимизма. По части оптимизма я могу только сказать, что этот год мог бы быть гораздо, гораздо хуже. Если б я был верующим, я бы решил, что Господь послал нам мягонькое такое испытаньице, но диалог с населением получился примерно по известному анекдоту о том. как Бог говорил Моисею "не вари козлёнка в молоке его матери", а Моисей отвечал "Господи! Ты хочешь сказать, что нельзя смешивать мясное с молочным?" и так продолжалось минут десять. Как известно, в конце анекдота усталый Бог говорит "Мойше, делай как знаешь".
Но мог бы, мог бы быть гораздо хуже. Ну, скажем, если бы умирало не полпроцента от заражённых (кажется), а десять или двадцать. Если бы у детей была не пустяшная форма, а, как при гриппе, более тяжёлая, чем у взрослых. Если бы астероид, летевший мимо, угодил бы нам в лоб, как тоже иногда случается, хоть и редко. Если бы Трамп... Если бы Путин... Если бы и далее по списку. В общем, много что могло быть хуже. Значит, уже хорошо.

Каждый год, если не забываю, я вывешиваю на Рождество или на Новый год это исполнение Carrol of the Bells. Эти детки как-то примиряют с действительностью. Надеюсь, они не потускнели с тех пор - это ведь исполнение 2012 года.

Далеко не в первый раз я это помещаю, но к месту ж!

И вдогонку - рождественская сказка Наталии Геворкян.  Очень парижская, очень понятная в парижской жизни, и уж точно - правда.

Год был плохой. Очень. Но всё же вокруг в Париже и в Медоне ёлки с гирляндами, съехались разные прекрасные гости, у Ленки стоит ёлка, которую, бедную, при нас спилили, такой свежей ещё никогда не было, и вообще пора радоваться. Тут на гтоке вдруг образовался мой приятель индиец Омар, живущий в Бостоне; он физик, атеист из мусульманской семьи, сестра его, живущая в Индии,  считает себя в каком-то абстрактном (очень абстрактном) смысле мусульманкой, она замужем за индусом, а сына зовут именем Будды, Сидхарта; все они с удовольствием бы разместились вокруг нашей ёлочки. Вот начало разговора с Омаром: "Boris - Happy Hanukkah! May I convert you to Judaism now?" -- "Beware or I'll start converting you to Islam", сказал ему я. Продолжая религиозную тему, как-то в житность мою в Америке мы с Омаром шли по тропе в White Mountains, и почему-то он то и дело повторял "Holy Moses, Mother of God!" Моисей не выдержал сравнения с женщиной. Разразилась такая гроза, какую до того я видал только на Северном Кавказе, достаточно высоко.

А тем временем я живу с котом. Мне на две недели сдали молодого кота, которого зовут Orage. Это по-французски значит гроза или гром. Оказывается, французы, как только слышат имя кота, тут же говорят "ô rage ! ô désespoir !", потому что учили в школе Корнеля; а мы не учили, и я вот "Сида", откуда это, не читал. Теперь я знаю, что дальше идёт "ô vieillesse ennemie... ", что, конечно, правильно, старость - она враг. Кот же не только не читал "Сида", но, по-моему, не знает, что его зовут Orage. Он юн, чёрен, робок и любопытен. Сфотографировать его хорошо мне не удалось, ему не нравится наведённый объектив. Вот тут, чтобы вытащить чёрный цвет кота, мне пришлось исказить цвет стен:

А напоследок я помещу Christmas carrol, который, может быть, уже в какое-то Рождество или Новый год помещал. Но с тех пор лучше не слышал.