Я очень невнимательно читал книжку Фрейда о сновидениях. Я с большим уважением отношусь к самому Фрейду, совершенно без уважения к "фрейдизму": Фрейд совершил очень существенные открытия, которые тут же стали тривиальны (что никак не уменьшает их значения - понятие информации тоже стало тривиально после его изобретения, а до того никто и не подозревал, что её можно измерять!), а наросшие на этом опрокинутые пирамиды (держащиеся на одной точке и расширяющиеся вверх, а иногда и вовсе подвешенные кверх ногами без основания или обоснования) внесли вклад исключительно в шаманскую составляющую культуры. Но это так, для объяснения, почему я пишу так, словно бы Фрейда не было.

Сны. Говорят, что маленькие дети уверены, что их сны видят и другие. Интересно, так ли. Позже, в юности, сны сложны, полны приключений, хорошо запоминаются, и что интересно - отчётливо обладают нетривиальной топологией (как и некоторые сказки): нет ничего удживительного в том, что пройдёшь через дверь и окажешься за тыщу километров.
Но вперемешку с ними снятся классические кошмары - их-то, вероятно, и описал уже Фрейд, а я попробую сам по себе.
Потому что интересно мне не то, что за кошмаром стоит - вариантов очень мало - а то, как он реализуется.
Вот кошмар неправильной ситуации. Голый на улице. Босой в трамвае. С этого начинается. Потом начинается разветвление и смесь с чувством ситуационной неполноценности: может продолжать сниться это же, но кроме того - ты сидишь на экзамене по предмету, которого вовсе не должен сдавать, или ты давно кончил школу, а сидишь на уроке, или давно кончил университет, а сидишь на экзамене, или опаздываешь на занятия и вдруг осознаёшь, что не имеешь ни малейшего представления, что надо будет преподавать, да и телефон не работает, и кому звонить, вдруг забыл, и уже вот прошёл час с начала занятия, а ты всё мечешься и не понимаешь, где найти расписанье, а лифт идёт не до того этажа, и по разным лестницам число этажей разное (так, кстати, было в реальности в питерском НИФИ), и т.д.
Телефон. Диск, который никак не прокрутить до нужной цифры: палец соскальзывает, диск прокручивается, или крутится в другую сторону, или. Потом появились кнопки. Один из кошмаров однажды реализовался в Москве: я приехал в гости, там был телефон, в котором было не четыре ряда кнопок, а два вертикальных. Набрать номер было очень, очень трудно. Но во снах были ещё телефоны, где какой-то кнопки вообще не было, и было подозрение, что она сзади, или сверху, или...
После отъезда из Союза появились кошмары, где я вдруг оказывался снова в СССР, но я же уехал! У меня нет и не может быть советских документов! Ну совершенно непонятно, что делать! Страшно. Это да, это была жуть.
Мне недавно снилось снова это же. Сказка ложь, да в ней намёк.

И параллельно всему этому - совсем другое, замечательное. Серии снов, в которых долго-долго разрабатывается пейзаж, история, они продолжение один другого, но их не помнишь - пока вдруг не проснёшься с воспоминанием о только что приснившемся, в котором вдруг осозналось то, что, видимо, снилось уже много лет. И потом уже периодически попадаешь в этот мир.
Питер, в котором вдоль Невы стоят дворцы, как вдоль Большого Канала, много-много, а потом, если плыть вниз по течению, город кончается, и попадаешь на золотые пляжи. Красиво до озноба.
Другой Питер (иногда этот же), где, если смотреть вверх по Неве, чуть выше города в неё впадает слева большая-большая река. Иногда я приплываю по ней на пароходике.
Третий, в котором примерно в центре - ну, где-то между Адмиралтейством и Сенной, правее Невского - холм, и много высоких старинных домов со шпилями и куполами. Иногда там ещё каналы.
Четвёртый, где вместо стрелки Васильевского - какая-то гавань, в которой стоят парусники. Большие.
Ну и куда менее привлекательные, но не кошмары, или почти не кошмары - надо добраться из точки в точку, в совершенно нереальной географии, но это всё равно Питер, и ты знаешь трамвайные и автобусные остановки, но они разнесены, и бегаешь между ними. Нереальная география может сочетаться с реальной: большие городские пространства за улицей Красного Курсанта, вместо Крестовского и Елагина.

И ощущение, что наверно, мне снится уже давно, много лет, ещё что-нибудь, столь же разработанное, но оно сидит внутри и не умеет мне о себе сообщить.