Une vie

Я начал писать этот текст 1 января, прямо в ЖЖ. Он исчез, это бывает нередко. Я думал написать его снова очень скоро, но не вышло. Мне кажется, это неважно. Мы всё ещё в начале года.

Может быть, мне это просто показалось, может быть, я смотрел в прошлом году другими глазами; но читая ленту вокруг Нового года, у меня создалось впечатление, что гораздо больше людей, чем год или два года назад, говорят, что у них кто-то умер. У меня общее впечатление невесёлого Нового года. Может быть, конечно, дело в том, что кто помоложе, перебрался в ФБ, а у тех, кто постарше, меньше поводов веселиться. Но не уверен. Тем более, что как-то мне казалось раньше, что общий настрой постов не коррелирует с возрастом.

(Жил на свете стаpичок
Маленького pоста,
И смеялся стаpичок
Чpезвычайно пpосто:
    "Ха-ха-ха
    Да хе-хе-хе,
    Хи-хи-хи
    Да бyх-бyх!
    Бy-бy-бy
    Да бе-бе-бе,
    Динь-динь-динь
    Да тpюх-тpюх!")

(Тут уже отметила Мбла, а я никогда не осознавал: по-французски и по-английски желают счастливого Нового года, а по-русски поздравляют с Новым годом. Так и с другими праздниками. Что из этого следует, я не знаю).

Год был нехорош. Умирали люди и звери. Единственное, что я бы зачислил в очень хорошее – это то, что к концу года вышли на свободу три человека; но тут совершенно меня изумило то, что об этом, как о хорошем в минувшем году, не упомянул у меня в ленте никто из подбивающих итоги. Если я пропустил, простите. Но вроде никто. Меня это наводит на грустные мысли. Я могу быть несправедлив, но я лучше скажу, потому что меня это грызёт. Мне начинает казаться, что это вроде как реакция на товар, не сооветствующий ожиданиям. “Мы не это заказывали”. Они вот говорят не то, что нам бы хотелось. Мне бы казалось, что это совершенно нормально – хорошо бы все говорили то, что они думают, а не то, что от них ожидают. Но кто нынче у нас не судья? Мало кто.
Вот это желание судить, это желание никогда не сказать “это происходит”, а всегда немедленно дать оценку, и, конечно, я тут столь же грешен, - вызывает у меня, посмотрев со стороны на себя самих, отчаяние. Здоровый человек мало судит, он чаще даёт возможность разным людям действовать по-разному и думать по-разному. Жизнь здорового человека не состоит в вербовке идейных союзников.

Люди, приезжающие в Россию, часто видят то, что они характеризуют как зашкаливающую агрессию. Люди, живущие в России, чаще её не видят. Но что воспринимается как агрессия человеком-снаружи и не воспринимается так человеком-внутри? Да вот это самое: обстановка непрерывного суждения. Бабушка на скамейке, сообщающая, что она думает о длине юбки, об одежде ребёнка, о чьей-то морали – я не знаю, может быть сейчас таких бабушек нет, они заменились кем-то другим на улице, в форумах, мало ли где, - а может, они и есть ещё, - она не хамит. Она просто занимается естественным, с её точки зрения, делом: она судит. “Расселись тут” от официантки – не просто хамство. Это не то же хамство, что когда вас толкает человек, которому нужно пройти, и не смотрит, кого толкает. “Расселись тут” – прежде всего суждение, причём суждения – почти всегда осуждение.

Сильно ли мы в ЖЖ отличаемся от этой официантки? Я не уверен.

Сильно продвинутые граждане могут тут мне заметить, что ведь можно применить рекурсию и сказать, что говоря о судящих, я сужу. Они будут неправы. Я сужу ситуацию, а не людей. Людей – как бы я мог? Я и сам в том же грешен.

Вот всё это я подумал примерно 1 января, и пишу только сейчас.

Из этого следует, что неплохо бы писать о хорошем. Так вот, хорошего полно. (Плохого тоже полно. Ну так о нём и так пишут.) Без привязки к прошедшему году, но это ж ещё и лучше. Я живу – мы тут живём – в окружении, физическом или телефонном или интернетном, друзей. Их много, на них можно рассчитывать, с ними можно разговаривать, с ними интересно, нам есть друг до друга дело. Они сохраняются через годы и десятилетия, самые давние – уже скоро будет пятьдесят лет, недавние – несколько лет. В моей жизни не было таких разочарований в людях, когда хочется зачеркнуть прошлое. Это очень большое счастье.

Они умирают иногда, вот беда. Ну так и мы умрём. И так как все мы совсем разного возраста, обо всех будет кому помнить. Жизнь тепла и интересна. “Давайте восклицать, друг другом восхищаться”. В том числе в новом году.